Владимир Туркин
Назад
Наверно, так уже не будет,
Да и не может быть весь век,
Чтоб я распахнутою грудью
Бросался на прохладный снег
И усмирял себя той клятвой,
Которую шептал в бреду,
Что никогда уже обратно
К твоим ступеням не приду.
Все разметалось, расплескалось,
Все узнается здесь с трудом.
Осталась мне такая малость —
Смотреть на твой высокий дом:
Ушла вперед архитектура,
И с надэтажной высоты
Исчезла женская скульптура,
Как от меня исчезла ты.
И — дерзкий Пушкин! Весь — раскован,
Весь — неуемный, весь — живой,—
Шагнул до площади — с Тверского —
«По потрясенной мостовой»...
Не светят из былого века,
Не светят, как светили встарь,
Ни знаменитая «Аптека» —
«Аптека. Улица. Фонарь...»,—
Ни бар пивной,— не бар, а диво! —
Прохладный зал, полуподвал...
И в них такие раки-пиво,
Что сам Твардовский там бывал.
Нет ни сугробов, ни трамваев,
Что проползали здесь, скрипя...
Мне целый город помогает
Стирать из памяти тебя.
На главную страницу
